Пираты Балтийского моря. Сын Бога - Эдгар Крейс

– Может быть, но нам сейчас нужно думать о нашем будущем!

– А что нам делать, отец?

– В прошлый раз, когда к тебе приезжал свататься бургомистр города, я не смог настоять на твоём согласии на свадьбу, а теперь по всему выходит, что нам с тобой уже никуда не деться, дочка. У нас с тобой огромным долг и господин бургомистр единственный человек, который в этот момент протянул нам руку помощи, – с грустью в голосе произнёс Фридрих.

– Но может, мы всё-таки как-то сами справимся с нашей бедой? – с надеждой заглядывая отцу в глаза, спросила дочь.

– Нет, Мария, на этот раз мы сами уже не выкрутимся и придётся мне завтра идти к господину бургомистру на поклон, и тебе тоже придётся пойти к нему вместе со мной.

– Но, отец …, – только и смогла произнести Мария и горько заплакала.

– А что прикажешь мне делать, дочка? – отвернувшись в сторону, чтобы она не видела его увлажнившихся глаз, ответил отец. – Богатые живут как хотят, а бедные – как могут. Так вот, мы с тобой теперь бедные и мало того, что бедные, да ещё и с неподъёмным долгом перед гильдией купцов города. Вот так, дочка!

Глава 15. Моряк Везунчик

Летнее солнце поднялось над горизонтом и залило водную гладь реки ярким светом, от которого её поверхность заблестела мириадами переливающихся блёсток. Чайки с радостными криками пикировали на воду и тут же уносились прочь с очередной добычей в клюве. Пойманная рыба – это залог их дальнейшей жизни, а большего им было и не нужного.

Утренний порт оживал после ночи, и одновременно оживала жизнь на кораблях и лодках, которые находились в его акватории. Начинался новый трудовой день и для всех экипажей судов, которые находились у причала порта. Среди них был и тот корабль, на борт которого накануне удалось устроиться Везунчику и его двоим товарищам.

В какой-то мере Везунчик даже был рад за свершившиеся с ним жизненные перемены. Постоянная жизнь на пороховой бочке магистра, когда не знаешь какой из дней будет для тебя последним – это его весьма утомляло и заставляло сильно нервничать. Если бы не дурацкая идея его обедневших родителей отправить его в Ливонию с надеждой, что на войне он сможет заработать на жизнь и себе, и родителям, то, возможно, жил бы он себе спокойно в своём Ганновере до сих пор. Может быть даже уже женился и имел пару-тройку детей. Не исключено, что на впустую потраченные деньги, которые ушли на коня и доспехи, он смог бы открыть собственную пивоварню и радовался бы сейчас спокойной жизни бюргера. Но вместо этого ему приходится проводить свои молодые годы в этой несносной дыре, чуть ли не самом краю света. Благо хоть таким неожиданным способом у него, наконец-то, появилась возможность вернуться к себе домой, а родители у него добрые – погорюют и примут обратно своего блудного сына.

– Эй, Везунчик, ты чего там застрял! А ну-ка, сейчас же вылезай на палубу! – раздался внезапно громовой голос его нового хозяина, и в открытую дверь просунулась раскрасневшаяся, круглая физиономия, от которой за версту несло перегаром. – Я тебе и твоим дружкам – что час назад приказывал? А приказывал я вам, чтобы палуба у меня на корабле блестела, как у кота яйца! А у вас что блестит? Отвечай, когда тебя капитан спрашивает!

– Мы только пять минут назад закончили её мыть, господин капитан, а теперь, согласно вашего приказа, мы проверяем в трюме крепление груза, – растерянно произнёс Везунчик.

– Пойдём, я тебе покажу как вы вымыли палубу!

Физиономия капитана скрылась за дверью, а новоиспечённая троица матросов недоумённо переглянулись меж собой, но делать нечего – пришлось вылезать на верхнюю палубу и идти выслушивать нравоучения капитана корабля. Когда они поднялись на палубу, тот стоял у её борта, опираясь локтем руки на перила, и сверлил суровым взглядом Везунчика.

– Ну, явились наконец, сухопутная бестолочь?

– Как есть явились, господин капитан!

– Хорошо, что явились, а вот это, что такое? – слегка заплетающимся языком возмущённо произнёс хозяин корабля и ткнул пальцем по направлению к корме. – Я вас спрашиваю: что это такое?

В десяти шагах от него ярким пятном на солнышке блестела лужа красноватой жидкости, а посередине её лежала пустая, пузатая бутылка. От мерного покачивания корабля она – то перекатывалась от одного борта до другого, то замирала на месте, чтобы через мгновение снова катится к какому-либо борту. Перекатываясь по палубе, бутылка планомерно размазывала по ней остатки красной жидкости и с каждым покачиванием корабля разводов на палубе становилось всё больше и больше. Везунчик чуть не взвыл от досады, но он хорошо понимал: чья это каталась бутылка и поэтому молчал.

– Мы сейчас же исправим свой недочёт, господин капитан, и очень быстро! – рявкнул по-военному Везунчик и кивнул головой друзьям в сторону лужи.

Они втроём стремглав помчались в подсобку за шваброй и ведром. Зачерпнули за бортом чистой воды и через пять минут палуба вновь сияла своей первозданной чистотой. Осталась только одна пустая бутылка, которую Везунчик поднял с палубы и не знал куда деть. Он стоял перед капитаном и вертел ею в руках: то прятал её за спину, то выставлял её на показ. Капитан, до этого наблюдавший за процессом уборки палубы корабля, теперь стал увлечённо следить за манипуляциями Везунчика, периодически глотая слюну. В конце концов он не выдержал и во всё горло заорал на него:

– Ты пашто меня, бестолочь сухопутная, бутылкой дразнишь?! Что? Намекнуть мне на что-то норовишь, что ли? А?! Говори, паршивец!

– Да никак нет, не дразнюсь я вас вовсе, – растерялся Везунчик и тут же спрятал бутылку за спину.

– Знаю я вашу породу матросскую! Всё за спиной у капитана всякие непотребности норовить замышляете! Не бывать этому на моём корабле! – рявкнул капитан и попытался с размаху ударить по перилам, но просчитался.

Он со всей силы ударил по воздуху, мимо перил, отчего потерял равновесие и капитана резко закрутило. Он повис на них на животе, а его ноги стали беспорядочно болтаться в воздухе. Везунчик как будто только этого и ждал. Он мгновенно бросился к капитану на помощь и схватил его за ноги, но сделал это неудачно. Он перестарался и ещё больше приподнял ноги капитана и с них благополучно слетели башмаки, а затем Везунчик, неожиданно для себя, остался со штанами своего хозяина в руках. Сам же капитан с матюгами и воплями свалился за борт корабля. Везунчик со штанами в руках наклонился через перила и увидел, как его хозяин без порток ласточкой влетает в тёмно-синие воды реки. Раздался громкий всплески воды, вверх устремилась туча брызг и капитан скрылся под водой. Везунчик беспомощно заметался вдоль бортика, не зная, чем и как ему помочь. Наконец капитан вынырнул и внизу заревел его мощный командный голос. Он крыл всё и вся на свете, но больше всех доставалось на орехи и Везунчику. Услышав своё имя, он перестал метаться и остановился над самой головой потерпевшего. Повесил портки капитана на перила и сложил ладони рупором.

– Вам чем-то помочь, господин капитан? – громко закричал Везунчик.

В ответ снова послышалась многоэтажная брань. Капитан одновременно ругался и отчаянно барахтался в воде. Он пытался ухватится за мокрый и скользкий борт корабля, но безуспешно. В это время над ухом Везунчика раздался оглушительный крик: «Человек за бортом!». Он оглянулся и увидел рядом с собой боцмана корабля. К нему подбежали несколько матросов и бросили за борт корабля длинную канатную лестницу. Капитан ухватился за неё и, продолжая матюгаться, медленно, но уверенно полез наверх. Когда он поравнялся с перилами корабля, боцман и моряки слаженно подхватил его за руки и втащили на палубу. Внизу, на волнах реки, осталась мерно раскачиваться шапка капитана, а он сам – без портков и босой стоял на палубе. Капитан нисколько не смущался и совершенно не обращал никакого внимания на собравшуюся вокруг него команду корабля, а только зло сверлил своим взглядом Везунчика, который в это время продолжал стоять перед ним по стойке «смирно» с его штанами в руках. Похоже, что прохладные речные воды благоприятно воздействовали на хозяина корабля и теперь он был уже абсолютно трезв – только промокший до самой нитки. Вода ручьями стекала к его ногам, где постепенно скапливалась большая лужа. Он стоял посреди неё и неотрывно смотрел на виновника его вынужденного купания. Наконец капитану надоело буравить Везунчика своим взглядом, и он вырвал из его рук свои штаны. Ещё раз зло взглянул на своего «обидчика» и с важным видом, вразвалочку, направился к себе в каюту. На полпути остановился и, обернувшись. приказал Везунчику:

– Через полчаса ко мне в каюту! Все, трое!

– Вас понял, господин капитан, через полчаса в вашу каюту! – рявкнул в ответ Везунчик.